Мировое кино подарило нам множество ярких и незабываемых фильмов, на которых мы выросли. В этой рубрике мы вспоминаем знаменитые картины прошлых лет и рассказываем о них все, что вы только хотели узнать.
Ирландцам никогда не было легко. Столетиями они страдали на родном острове, а когда голод прогнал их за океан, они вновь попали под власть англичан, переименовавших себя в американцев.
Как ирландцы ответили на этот вызов судьбы? Они поселились в трущобах Нью-Йорка, создали мощные бандитские группировки и приобрели такое влияние, что начали определять городскую политику. Обо всем этом в 2002 году рассказал в размашистой криминальной драме мэтр голливудского кино Мартин Скорсезе. Его эпическая лента называлась «Банды Нью-Йорка».Историю Нью-Йорка можно при желании рассказать как историю волн иммиграций и подпольного мира, который привозили с собой или создавали на месте свежеиспеченные американцы. Мартин Скорсезе вырос в Нью-Йорке во времена, когда Америка «переваривала» итальянских мигрантов и их мафию. В дальнейшем это обеспечило сюжеты для некоторых его фильмов. Но когда маленький Мартин бродил по бедным кварталам Нью-Йорка, он видел следы иного католического народа – здания, церкви, могилы ирландцев. И Скорсезе еще тогда, в детстве, заинтересовался, каким был Нью-Йорк, когда все боялись не итальянских, а ирландских гангстеров.
Центром притяжения ирландской бедноты и бандитов в XIX веке был район Манхэттена под названием «Пять углов». Он был построен в первой половине столетия как район для зажиточных горожан. Однако для сооружения «Пяти углов» пришлось осушить большой пруд, и эта сложная работа была произведена недостаточно качественно. Вода продолжала скапливаться на улицах и в земле, и жители района лишь в самую сухую погоду не утопали в грязи на немощеных тротуарах. Кроме того, повсеместно образовывались большие затхлые лужи, в которых жили комары. Для среднего класса такая жизнь была невыносима, и зажиточные горожане вскоре сбежали из «Пяти углов». Их место заняли массово, десятками тысяч прибывающие в Америку ирландцы, которые бежали от Великого голода в середине XIX века. Этот голод был отчасти вызван британским гнетом, а отчасти – массовым заболеванием и, соответственно, катастрофическим неурожаем картошки, которая была основной едой ирландцев.
Так квартал, который должен был радовать глаз, быстро превратился в пугающие трущобы. В то время во всем западном мире лишь бедные кварталы Лондона могли соперничать с «Пятью углами» по скученности населения и по концентрации нищеты, преступности и всевозможных пороков.
Помимо прочего, это был первый в истории Америки настоящий расовый «плавильный котел», потому что в «Пяти углах» селились не только ирландцы, но и чернокожие, которые в штате Нью-Йорк получили свободу в 1827 году. Прежде представители разных рас держались в США наособицу, но жители «Пяти углов» были слишком бедны, чтобы жить раздельно. Они могли позволить себе лишь крошечные уголки в переполненных доходных домах, порой переоборудованных из индустриальных зданий, и у них не было никакой возможности диктовать, кто будет жить рядом. Кстати, именно благодаря этому зародилась чечетка, которая соединила ирландские и африканские танцы.
Уровень преступности в «Пяти углах» был таким, что, как считается, ни один день не обходился без убийств, а прочие преступления никто особенно не считал. Еще хуже дело обстояло с медицинским уходом. В «Пяти углах» регулярно свирепствовали эпидемии, которые порой распространялись на весь город и вызывали ненависть к жителям района. Впрочем, их и без того было за что не любить. А многие ньюйоркцы ненавидели ирландцев просто потому, что те были иностранцами и католиками. Кроме того, ирландцы плохо знали или вовсе не знали английский. Основным языком мигрантов был ирландский, непонятный для англичан.
Разумеется, это была идеальная почва для организованной преступности. Ирландцы сбивались в банды, чтобы отбиваться от урожденных американцев, «крышевать» торговлю (прежде всего спиртным), делить сферы влияния… И по возможности грабить зажиточные районы, когда в городе начинались массовые беспорядки и полиция теряла контроль над ситуацией. Также банды в демократической стране, легко дающей иммигрантам право голоса, оказались мощным агентом влияния на выборах. Благодаря ирландским избирателям и ирландским бандитам в 1867 году членом Конгресса от штата Нью-Йорк стал Джон Моррисси, который был долгое время известен как боксер и главарь ирландской криминальной группировки. Он пришел к власти благодаря заработкам в игорном бизнесе. Интересно, что, даже будучи патентованным подонком, Моррисси жаловался на размах коррупции в Нью-Йорке и прилагал усилия, чтобы ее обуздать.
Десятилетия спустя, в первой половине XX века, изучением бандитской истории Нью-Йорка занялся журналист Герберт Эсбери. Он прославился как автор скандальных, зачастую разоблачительных статей об американском обществе. В 1928 году Эсбери опубликовал объемный труд под названием «Банды Нью-Йорка: Неформальная история подполья», который в основном был посвящен противостоянию американских и ирландских бандитов в XIX веке. Эта книга до сих пор считается обязательным чтением для любого, кто интересуется историей Нью-Йорка.